no subject

Нет, всё-таки каждый раз, как перечитываю шестую книгу, на моменте, когда Гарри представляет себя целующим Джинни и его "чудовище в груди" довольно урчит, у меня наступает минутный ступор и я начинаю соображать, когда и где я пропустила момент зарождающейся к ней симпатии. Нет, возможно, я каждый раз читаю пятой точкой, но даже о симпатии к Чжоу мы впервые узнали в третьей книге. Да, буквально одним предложением, но это было задолго-задолго до. А тут? Когда он почувствовал раздражение, что она не села с ними в одно купе? Когда амортенция пахла для него чем-то цветочным, как в Норе? Но у него даже разговоров наедине с ней не было ни одного до ГПиПП, в отличие от Луны, например. Хотя запах амортенции, конечно, как бы намекает, но он мог и на Гермиону точно так же намекать. Ну, откуда, откуда это взялось такое внезапное?